В Бодх-гае цветёт кардамон

В Бодх-гае цветёт кардамон, разливая нежность в ночи, и мы идём, ощущая себя семенами в шуршащей коробочке, наполненные ароматом по седьмую чакру, чувствуем, как запах города пробивает темечко и струится в космос.

Бодх-гая сама как будильник: едва сумерки расползаются серым цветом по буеракам, полям и хижинам, уже брешут местные собаки с человеческими лицами, кокочет петух, выдувают недоумённое «му» коровы, тарахтят тук-туки, пронзая смог клаксоновым ором, откуда-то звучит однообразная музыка из индийского кино, украшенная блёстками, перцем приправленная, карамелью залитая до дурноты. Пора просыпаться, вот тебе банан!

В душе — только холодная вода; это ничего — в 2017 мы все мылись с помощью ковшика из ведра в туалете. Холодной, конечно же. Бодрит, хоть и ненадолго. Хочется ходить голышом: нырок из +6 в +33 — удар по организму, он сопротивляется и с нежностью взирает на фотографии со снегом. Проснувшись, постирал свои с Ильдаром вещи в ведре: порошок поганый совсем, такое чувство, что стирал содой. Развесим бельё на крыше, пусть пропахнет здешним ароматом, обожаю вдыхать его полной грудью, впускать в себя Индию, её пыль и пластиковую гарь, душное богатство цветения и специй, благовоний и пота, выхлопных газов и навоза, запах танцующей страны, которая, если принимает, то прижимает к груди..

Вчера нам встретился танцующий пёс. Подпрыгивая, словно дрессированный, он подбрасывал в воздухе вертящийся зад; жаль, нам нечем было его угостить. А потом, словно кончился завод, собакен улёгся в пыли калачиком и отрубился. Мы видели пса с лунными глазами, горестно воющего доходягу, истеричную мать и забавного толстопопого ласкуна. Собаки все тощие, а бычки, кстати, попадались ухоженные.

Возникло ощущение, что за эти несколько лет, пока меня тут не было, что-то наладилось, стало чуть богаче и чище. Бизнес некоторых персонажей зарос жирком, и вот — лавчонка с шатающимися стенами превращается в крепкий павильон. Ресторанчики надели «меха»: иллюминация, красивые меню, правда, сервиса лучше не ждать. Зато возможен лёгкий флирт: смешной Аман сказал Тасе про меня, что я — такой fresh (свежий), несмотря на то, что только проснулся (тут изображаю японскую фрейлину, тоненько хихикающую и прикрывающую половину лица веером).

О еде. В Дели были в двух заведениях, Krishna и Diamond. В первом взяли момо (паровые пельмени), я — вегетарианские, Ильдар — с шпинатом и сыром. Посредственно: мои момошки состояли только из мелко шинкованных капусты и моркови, сдобренных специями плюс соус с неким изыском остроты, Ильдару тупо кетчуп принесли. Потом мы взяли баттер наан и райту (простая лепешка типа горячего армянского лаваша, сдобренного сливочным маслом и мелко нарезанные овощи (огурец, помидор, лук) и кёрд (штука типа йогурта) со специями), вот это было славненько!

В Diamond случайно увидел кухню и чуть не перекрестился: в иных хлевах России чище. Еда получилась на три с минусом: унылый омлет и спринг ролл. Незадолго до вылета в Минск дома готовил спринг роллы, и у меня получилось божественное кушанье. Тут принесли овощи, завёрнутые в блин! Этот «архитектурный ансамбль» бросили во фритюр, нарезали и – вуаля! Пока он был хрустящим, ещё ничего, а потом ролл размяк, и стало грустненько. Это не хай и не плач, говно-еда в любой стране — явление нормальное, просто надо знать, куда идти. Krishna и Diamond — туристические места в центре Дели, его хозяевам и работникам не надо стараться угодить гостю: пох, завтра придут новые!

Мы так работать не будем: нам важно, чтобы гость вернулся. Но об этом — позже. Поехал на рынок.