До и во время, Владимир Шаров
Главный герой – Алёша, после травмы головы теряющий память, оказывается среди стариков и, пытаясь вернуть расположение Бога, хочет переписать всех жителей больницы. И они идут к нему на последнюю исповедь..
Ещё стоит на шатающихся ногах Советский союз, а в мире Шарова – только Россия. И качается среди снегов новый ковчег. Снега будет больше, он занесёт всех и вся; старые партийцы пишут доносы в инстанции, понимая, что оказались в эпицентре величайшего предательства, но кто будет слушать безумцев? Ветер вырвет каждого из тёплой постели, вынесет в окна.
Уже третий роман Шарова погружает меня в иную реальность, иную Россию, но там все мы – те же неизменные, наши божественные проекции, лежим между букв образами (да, тут двойственно).
Приближая конец света, великий мыслитель считает, что необходимо уже сейчас воскрешать ушедших, идти от обратного, от сына к отцу, чтобы каждый воскресил своих отцов, так протянуть нить к Адаму и выяснить – что сгубило ту самую невинность, как посмел Бог создать по подобию своему неразумное дитя в облике взрослого, и какую ответственность Он дал на самом деле?
Что-то сцепляется молоточками-крючками-валиками с предыдущими книгами Шарова (по очереди прочтения – «Будьте как дети» и «Репетиции»), но здесь свой, особый взгляд на революцию и последние дни.
Каждый ждёт апокалипсиса, готовит его, торопит, чтобы мир схлопнулся вместе с ним; мечты идиотов: мир должен умереть вместе со мной, я – конечная точка мира, его последний совершенный изгиб, après nous le déluge..
Шаров предрекает время, когда мир ожидает чистый лист. Глобус не выдерживает накопившихся страданий, кряхтит и скрипит по швам. Словно ему до срыва – ещё одна слезинка. А он всё выдерживает, сжимая в запотевших от ужаса ладонях последний «авось».
Ещё до этих страниц думал о моей стране. Почему я здесь? Для чего? И почему все жалуются, что живётся так плохо? У меня возникла параллель с моей мамой. Она устала от жизни, ей мало что нужно.
Её радости: поесть вкусно, посмотреть душераздирающий фильм с хорошим финалом, прочесть книгу, где красивая любовь. И ещё – мои звонки, просто мой голос. Моя мама через любовь возвышается, становится другой, не апатичной, злой, уставшей и раздражённой.
Моя любовь делает её чище. Так и Россия. Мне кажется, мы не любим её. И заплевали так, что она отвечает тем же. Женщина. Нелюбимая, неродная, недолюбленная. Я здесь, чтобы любить все её отражения. И пусть вокруг чёрный мир. Пусть внутри у большинства холод. Пусть меня могут обозвать безумным.
Это не патриотизм. Это вопль любви к ней, которая настрадалась и хочет, требует смерти. Финала. Так что я здесь. Я звоню и слышу твой смех. Моё сердце питает твою душу. Светом, ярким!
