Прощальный вздох Мавра (The Moor's Last Sigh), Салман Рушди
В 2000 году для меня, с моим «белым» мозгом, книга Салмана Рушди стала инъекцией красок праздника Холи. Индия, знакомая лишь по картонным и липовым кинолентам с поющими сари и глупо хмурящимися злодеями, предстала землёй пряностей, бурливой крови, страстей и непередаваемых красот.
Читая «Прощальный вздох Мавра», рисовал в голове фильм, в котором шкатулка пряталась внутри шкатулки. Яростная кисть порхала над холстом, неверный муж уплывал в ночь в белом свадебном платье, с невинностью прощались верхом на мешках с чёрным перцем и карри, дикая женщина танцевала над пропастью, совпадения крутились и множились..
Сейчас, читая книгу в третий раз, отчётливо вижу, что автор идёт по стопам «Ста лет одиночества», с тем лишь отличием, что его голосу не хватает протяжной певучести Маркеса плюс эпопея Рушди скромнее и охватывает чуть больше века. Внутри текста сливаются и шипят, ужасаясь прикосновению, иудаизм и ислам, индусы и полукровки, деньги и секс, безбожие и пантеоны, холсты и тела, железо и кровь.
Рушди рисует почти сгинувшую Индию, но он видит: на самом деле она пока что спит, потому что танец Матери-Ауроры не может прерваться навсегда. Новые Ганеши, Рамы, Кришны поднимут стяг и застучат в черепа изнутри и снаружи.
Салман знает о привычках, передающихся через пуповину и мраке, который способны нашептать алчные призраки. Он разбирается в хитросплетениях зависти и алхимии любви, которая от малейшего дуновения меняет цвет и самую суть, обращаясь в липкую гниль ненависти. Он видит бег времени, отрезающего друзей, родню, детей, сожаления, печали, обиды. И его коварную способность длить то, об окончании чего молишь небо.
Две семьи сошлись, Да Гама и Зогойби. Их путь предсказали голубые керамические плитки на полу. Еврей ушёл от матери и своей веры. Две старухи сшили детей обетами. Земля, напитавшаяся плотью, дала богатства. Духи, которые крутились вокруг, жадными пальцами перебирали души.
В «Прощальном вздохе Мавра» сошлись мифы и реальности, сказка и страшная быль. Тем, кто знает об Индии больше, чем сюжет «Зиты и Гиты», роман поведает, как можно тонким пером обернуть тысячи жертв в убаюкивающую сказку человека, который стремится догнать украденное время, спасти умершую любовь и попросить прощения у тех, кто ушёл. Сказку о великане, который потерял страну и стал тенью в ловушке, казавшейся безопасным закутком за границей битв.
