Жутко громко и запредельно близко (Extremely Loud & Incredibly Close), Джонатан Сафран Фоер

У меня был такой бзик: если читал книгу, и она мне понравилась, а потом узнаю об экранизации, то фильм не буду смотреть. И наоборот: если полюбилась картина, и оказывается, что она снята по мотивам книги, читать её не стану. Но не зря говорят: не зарекайся.

Много лет назад увидел ленту "Everithing is Illuminated". Наши дистрибьюторы сами не знали, как её обозвать, так что версий было несколько: «И всё осветилось», «Свет вокруг», «Полная иллюминация» (именно с таким названием в России вышла книга Фоера).

Фильм действительно хорош, о чем я поделился с сообщниками на одном киноманском сайте. В ответ мне прилетело дружное «бу» по поводу того, что книга круче, и что экранизацией её испортили. Дочитав роман вундеркинда Джонатана, склонен согласиться: его слог невозможно перенести на экран, не искалечив.

Оскар Шелл (кажется, ему восемь лет) — необычный ребенок. Он слишком серьёзен для своего возраста, слишком самостоятелен, немногословен, у него есть мама. У мамы есть бойфренд. Ещё у Оскара есть бабушка. У бабушки есть жилец.

Но больше всего Оскару не хватает отца. Он пропал после катастрофы 9/11. Семье пришлось закопать на кладбище пустой гроб. Отец умел говорить с Оскаром.

Оскар — изобретатель. Оскар хочет помогать людям. Он часто пишет письма, особенно Стивену Хокингу. Однажды Оскар разбивает вазу и находит ключ в конверте. На конверте надпись Black. Для того, чтобы найти замок, к которому подходит этот ключ, Оскару надо проверить 162 миллиона замков.

Если вас что-то угнетает, лучше эту книгу не открывать. Если вы кого-то потеряли, вам следует её опасаться. Но, если ваша жизнь зашла в тупик, то она вам необходима.

Роман Фоера сплетает паутину из нескольких историй, смешанных во времени и смещённых в понимании. В страницы вплетены фотографии: черепахи, отпечатки пальцев, замочные скважины и дверные ручки, ключи, Лоуренс Оливье, птицы, американские горки, отражение, кошка. Это — первая в моей жизни книга с чудом. Протянутая рука помощи. Именно благодаря ей я..

Оскар Шелл — непонятный мальчик. А понимают ли вас ваши друзья? Ваши любимые и любящие? Все мы — Оскары. Нам вечно кто-то даёт понять, что мы либо не доросли, либо уже слишком стары для каких-то шагов. 

Нам всем рекомендуют сидеть в клетках из вещей: инет, тв, музыка, комп, шмотки, мебель, картины, постеры, тетради, книги, лампы, еда, маникюр, телефон.. нет ключей. Нет таблички «ВЫХОД». Вы смотрите своё кино, снимаете его или играете в нем? Вы — в главной роли или в массовке?

Почему я это пишу? Хочу, чтобы у тебя что-то шевельнулось внутри. Выйди на улицу. Да ни за чем!!! Просто. Посмотри в глаза. Скажи глупость.

Маленькие принцы на своих астероидах, зажигают фонари, мечтая о Розах. Они не читали этих строк:

«Мой муж был коммивояжером». — «И?» — «Ещё в прежние времена. То одно продавал, то другое. Верил, что вещи способны изменить жизнь. Он всё время что-нибудь выдумывал, чудесное, безумное. Почти как ты», — повернулась она ко мне, и я почувствовал гири на сердце: ну, почему я никогда не напоминаю людям самого себя? «Однажды он нашёл в армейском магазине прожектор. После войны чего там только не продавалось. Он подсоединил его к аккумуляторной батарее и укрепил на тачке, с которой ходил по домам. Он сказал, чтобы я поднялась на смотровую площадку Эмпайр Стейт Билдинг, и, идя по Нью-Йорку, иногда светил мне лучом, и так я узнавала, где он».

«И это срабатывало?» — «Нет, днём не срабатывало. Должно было хорошенько стемнеть, чтобы я могла видеть луч, но зато когда видела, это было не сравнимо ни с чем. Как будто во всём Нью-Йорке гас свет, и только его луч горел. Вот как ясно я его видела». Я спросил, не преувеличивает ли она. Она сказала: «Я преуменьшаю». Мистер Блэк сказал: «Наверное, вы рассказываете всё точно, как было».

«Помню ту первую ночь. Я пришла, а люди вокруг глазеют по сторонам, высматривают что-то. Отсюда ведь такое великолепие открывается. Зато оттуда высматривали только меня». — «Высматривал», — сказал я. «Да, он один и высматривал. Но я чувствовала себя королевой. Смешно, да? Глупо?» Я отрицательно покачал головой. Она сказала: «Я чувствовала себя королевой. Когда луч гас, я знала, что его рабочий день завершён, и шла вниз, и ждала его дома. После его смерти я пришла сюда. Это глупо». — «Нет, — сказал я, — это не глупо». – «Я не пыталась его найти. Я не ребёнок. Но здесь ко мне вернулось чувство, которое я испытывала днём, отыскивая луч. Я знала, что он есть, я просто его не видела». Мистер Блэк приблизился к ней на шаг.

«Я не могла заставить себя пойти домой», — сказала она. Я спросил, почему не могла, хотя и боялся, что узнаю такое, чего мне было бы лучше не знать. Она сказала: «Потому что знала, что дома его не будет».