Павел Чжан и прочие речные твари, Вера Богданова
Одновременно с историей Павла Чжана, программиста-полукровки, который разрабатывает обеспечения для чипов и медленно сходит с ума после встречи со своим насильником из детдома, читал «Смерти.net» Татьяны Замировской. И в какой-то момент забеспокоился за разум. Сквозь два романа протекает вода, со дна тянут руки утопленники, и два Павла; один — главный герой, второй — причина появления шкатулки с письмами. Всегда отчего-то неловко, когда в книгах есть моё имя, ещё со времён розовой баранки для малыша Павлика, который навсегда остался в сказке невидимкой, мальчиком с другой стороны карты. А в книге Веры Богдановой таких невидимок — толпы.
Авторка собрала в своей работе все страхи россиян: слияние с Китаем, роботизация, безденежье, чипизация, тотальный контроль (впрочем, этого народ боится меньше всего, потому что контроль равно порядок), голод. Самое грустное: сквозная тема — сексуальное насилие над детьми в приютах — скорее всего останется для читающего лишь оттенком. Хотя Богданова в послесловии упирала на то, что тема насилия над детьми — позвоночник романа.
Страшно, когда понимаешь, что насильники эти либо у власти, либо при деньгах, либо где-то рядом, а одновременно с этим президент призывает рожать и поощряет деньгами, а дети в итоге — какой-то сор под ногами. Если захочется, можно найти много историй, связанных с тем, как работники детдомов либо сами насилуют детей, либо сдают их ментам, «побаловаться»..
Это — рефлексия на время, за которое потом кому-то будет стыдно. Пиры во время чумы: будущее Богданова написала стылое, грязное, убогое. Почти все от реальности сбегают в интернет, и по стране полно больниц, где лечат тех, кто реальность отвергает. Ломки от дневного света, от тишины, от слов и движений. Словно плоть — это ад, и только цифровое бессмертие — спасение от тягот и самого себя.
Книга «Павел Чжан и прочие речные твари» задаёт много личных вопросов читателю. Схожая чем-то с «Чуровым и Чурбановым» Ксении Букши (удивительно, насколько созвучно мне то, что сейчас пишут женщины), работа Богдановой вскрывает потоки общественного подсознания, в котором мрак сгустился до такой степени безразличия, что невольно ожидаешь взрыва, настолько плотная материя. После того, как закрыл книгу, несколько дней приходил в себя и оформлял мысли, и всё равно они хаотичны и тревожны. Отвлекаясь, смотрю в окно: там — белёсое небо. Пью свой кофе. Дышу.
