Метеоры (Les Météores (), Мишель Турнье
Хочется обрамить эту запись несколькими фотографиями. Сады камней. Сад в пустыне. Бескрайняя дорога среди снегов. Приливы и отливы.. Но нет ничего точнее, чем слова. Тогда каждый представит своё.
Мишель Турнье — один из обожаемых писателей. Его романы вспахивают душу, изменяют её вязью образов и понятий. Он так искусно плетёт сеть слов, что ты попадаешь в плен.
«Метеоры» — самый сложный из всех. Начинаясь пасторальной историей о плодовитой Марии-Барбаре, родившей близнецов, продолжаясь неприкрыто порочно-насмешливой историей гомосексуалиста Александра, дяди близнецов, и улетая ввысь путями разлучённых близнецов, эта книга не прерывается, даже когда перевернёшь последнюю страницу.
Глядя на смешное лицо Турнье на обложке (он похож на черепашку), пытаюсь понять: он сам гей или полез в эти дебри, чтобы полнее раскрыть половинчатость человека? Он бросается смелыми аксиомами, и его не прижать: сам он так считает или сорвал эти сентенции в разговоре с кем-то?
Он противопоставляет непарность замкнутой ячейке, капсуле, похожей на яйцо — близнецам. Жан и Поль, Жан-Поль, говорящий на своём языке, играющий с окружающими, замкнутый на себе, центр Звенящих Камней; места, где смерть ненароком уносит детей, где тихая мать оказывается тигрицей, где мальчишка-календарь стремится увидеть скрытый за скалой маяк, где каждый — оборотень..
Лишь Жан-Поль кажется константой, маятником, отмеряющим время и пространство, оставаясь на месте, делая вечным каждый отпечаток жизни на Земле.
Метеоры — это не те небесные тела, которые рисуют линии на небе ночью, это погода. Слои атмосферы, осадки, облака, массы воды, пара, ветра; то, что не поддаётся контролю. Как чувства.
Жан после разрыва становится ветром. А Поль, посчитав уход предательством, пытается архивировать, нагнать, снова слиться в экстазе близнецовости и нерушимости.
В транс-мюзикле «Хедвиг и разъяренный дюйм» та же аналогия: мы все — половинки, и на сколь безрассудные ухищрения мы готовы пойти, чтобы идеально прислониться гранями к другому. К иному.
Эта книга о потере себя самого. Об обретении себя. Турнье отвечает на вопрос о непарности просто: каждый — вселенная, каждый есть центр, и невозможно быть вдвоём, втроём, если ты не распробуешь одиночества.
Автор создаёт это одиночество для героев книги тишиной, пустотой, болезнями и смертью. Путями. Метеорологи гоняются за ветрами, пытаясь записать их траектории. Художники создают волны из песка. Землемеры архивируют километры полей. Люди ищут, ищут, ищут. Кочевники или домоседы? Неизбывная тоска — тянет в дорогу. За кем-то, с кем станешь яйцом. Рождением новой жизни. Прислушайся к тишине, она ждёт твоего шага.
«Зачем ваять с помощью молотка, резца или пилы? Зачем заставлять страдать камень и вводить его душу в отчаяние? Художник — это созерцатель. Художник творит взглядом...
В XVI веке, по вашему календарю, генерал Хидейоши, посещая однажды вассала, живущего в тысяче километров севернее, заметил в его саду замечательный камень. Его имя было — Фудзито. Хидейоши принял его в дар от вассала. Из уважения к его духу, он завернул его в роскошный кусок шелка. Потом его положили на великолепно изукрашенную повозку, влекомую двенадцатью белыми быками, и во всё время путешествия, которое длилось сто дней, музыкальный оркестр убаюкивал его сладостными мелодиями, чтобы успокоить его боль — ведь камни по природе домоседы. Хидейоши установил Фудзито в парке своего замка Нийо, потом в своём поместье в Юракудаи. Он и сегодня остался главным камнем — о ишу — его можно видеть в Самбо-ин.
Скульптор-поэт не разбивает камни. Он их собирает. Побережья 1042 японских островов и склоны 783 224 гор изобилуют бесконечным числом обломков скал и галькой. Там есть красота, разумеется, не такая, как в ваших статуях, вырубленных молотком из камня. Чтобы создать красоту, достаточно её заметить. Ты увидишь в садах Х века избранные камни той эпохи, когда жили гениальные собиратели. Эти камни неподражаемы по своему стилю, уникальны. Конечно, горы и побережья Японии не очень изменились на десять веков. По ним раскиданы те же обломки скал, те же камушки. Но потерян инструмент их собирания — глаз художника. Больше никогда не найдут таких камней, но они остаются в каждом саду, созданном вдохновением. Камни, в них собранные, благодарят глаз, который оставил доказательство своей гениальности, но унес её секрет».
