Пересмешник (Mockingbird), Уолтер Тевис

Занятно, что это — первая книга, которая довела до слёз. «Пересмешник» Уолтера Тевиса (который, как случайно выяснили с Петей, написал «Ход королевы») рассказывает о будущем, в котором люди отупели, а роботы — деградировали. И начинается роман с исповеди робота, который мечтает покончить с собой, но его программы не позволяют совершить суицид.. Думаю, этого достаточно для анонса, потому что важнейшее — внутри книги, в её энергии.

Кодовые слова: немые фильмы, книги, искусственный мир, дети, самосожжения. В будущем, описанном Тевисом, невыносимо жить. Всё создаётся автоматически, но сломано или некачественно. Мир разваливается, но люди слепы, глухи и немы. Они не говорят друг с другом и не соприкасаются. Не кричат и не бегают. Нарисованные тени в 3D-декорациях. Поэтому открытия главного героя пронзают насквозь.

Разве можно испытывать щемящую тоску по траве и солнцу? Можно ли печалиться о дружеском участии? Мы не в клетках, мир — тут, руку протяни. Иду по улицам и смотрю в лица. И замечаю иногда притяжение в чужих глазах, словно цветок просит обратить на него внимание, погладить. Обнять.

Восторг открытия мира. В «Пересмешнике» «Адам» будет изгнан из мира в Рай, в котором узнает вкус моллюсков, вырытых им из песка. Сладость омлета, приготовленного из настоящих яиц. Примерит цветастую одежду, приятную на ощупь. Но главное: получит доступ к мириадам миров, скрытых под обложками и переплётами.

Книга для меня — священна; видимо, генетический код: мама благоговела перед книгами, всегда мечтала о большой библиотеке, этот «вирус» и меня захватил. Ощущал, что лучшее место для жизни и сна — библиотека, чуть слышный, специфический аромат, тишина и полки, похожие на лес. Ощущение подушечек пальцев, скользящих по бумаге, прикосновение к обложкам и корешкам книг..

Вспоминаются восьмидесятые, когда за книги дрались в очередях у пунктов приёма макулатуры, как мама бесилась из-за пионерской активности со сбором макулатуры, когда нужно было отдавать драгоценные газеты и журналы в школу: минус пять килограмм, а это — четверть или треть «Асканио», сказок про Карлсона или повестей Мериме.

«Пересмешник» пробудил не только уснувшее детство, он приблизил ощущение, что мир — великолепен, что источник счастья — моё сердце, а жить для кого-то — идеальные ноты.

Хочу увидеть, как люди грабят книжные магазины,

Как выбегают в сумерки, прижав к сердцу

Слова Камю, Диккенса и Тони Моррисон,

Достоевского, Мисимы, Лагерлёф.

Как выбегают, чтобы дома дрожащими руками

Открыть том Толстого, Арундати Рой,

Злые эссе Виржини Депант, пьесы Теннесси Уильямса,

Нежные фантазии Хёга. Обложки, скрывающие смыслы

Задумок Айн Рэнд, Сэлинджера, Гоголя, Маргарет Митчелл..

Чтобы книги не оставались взаперти,

Стали прочитанными. Но я вижу, как люди ломают витрины,

Хватают кроссовки, телевизоры и планшеты.

Что, впрочем, понятно: книгу не надеть,

Не похвастаешь книгой, даже на хлеб не намазать.

Книги смотрят из-за стёкол, нетронутые,

Защищённые сиятельной аурой. Невидимые.

Я воровал книги.. к удовольствию обладания

Примешивался восторг, страх и ужас, осознание

Собственного падения и невозможность

Преодолеть. Мама книги находила, она знала,

Что в доме на полке их всего штук пятнадцать,

А новые — откуда? Заставляли относить их назад,

В тёмные коридоры, пахнущие вязкой тишиной.

Заставляли просить прощения. Меня

Не пускали ни в одну библиотеку, словно тавром

Горел на лице лихорадочный оттиск: вот — вор!

Я хотел бы видеть, как люди грабят книжные магазины,

Спасая Пушкина, Сильвию Платт, труды о рабстве

И расовой сегрегации, строки Буковски, плач Майкла Каннингема,

Чтобы согревать по ночам благоговейными руками..